ПАМЯТЬ ЛЮБВИ
А. С. Пушкин. Стихи о любви
Стихи, посвященные Наталье Николаевне
Наталья Николаевна Пушкина (1812—1863) была единственной героиней пушкинской лирики последних лет. О ней написано, наверное, больше, чем о какой-либо другой жене русского поэта или писателя: научные исследования и художественные произведения, мемуары и фантазии, яростные обвинения и не менее страстные защитительные речи.
Сам Пушкин, словно бы предвидя будущую несправедливость, заранее отвечал на нее: «Я должен был на тебе жениться, потому что всю жизнь был бы без тебя несчастлив».
Впервые поэт увидел ее на балу у танцмейстера Иогеля (помните «детский бал» Наташи Ростовой, на котором она танцевала мазурку с Василием Денисовым?). Это было зимой 1828—1829 года. Ей только недавно минуло шестнадцать лет. «Я полюбил ее, голова у меня закружилась, я сделал предложение,— вспоминал он впоследствии в письме к ее матери,— ваш ответ при всей его неопределенности (Пушкину не было совсем отказано, но ему, сославшись на молодость Натали, сказали; что еще рано говорить о ее замужестве.), на мгновение свел меня с ума; в ту же ночь я уехал в армию. »
Он уехал в действующую армию на Кавказ. Там в мае 1829 года было написано первое стихотворение, которое связывают с именем Натальи Николаевны:
* * *
На холмах Грузии лежит ночная мгла:
Шумит Арагва предо мною.
Мне грустно и легко; печаль моя светла;
Печаль моя полна тобою,
Тобой, одной тобой. Унынья моего
Ничто не мучит, не тревожит,
И сердце вновь горит и любит — оттого,
Что не любить оно не может.
15 мая 1829
Исследуя черновики Пушкина, один из крупнейших наших ученых, С. М. Бонди, убедительно показал, что это стихотворение было продиктовано не только новым чувством. Здесь отразились и воспоминания о жизни на Кавказе девять лет назад: ведь писалось оно в Горячеводске, где молодой Пушкин был вместе с семейством Раевских. На это указывают вычеркнутые поэтом строчки о бывшей некогда любви:
Прошли за днями дни.
Сокрылось много лет,
Где вы, бесценные созданья?
Иные далеко, иных уж в мире нет —
Со мной одни воспоминанья.
Я твой по-прежнему, тебя люблю я вновь.
Исследователь высказывает догадку, что Пушкину, «вероятно, не хотелось опубликовывать стихи, написанные в разгар его сватовства и говорящие о любви к какой-то другой женщине». Возможно, но этим соображениям были изменены два первые стиха о Кавказе, и действие перенесено в Грузию. Исследователь предлагает печатать рядом с каноническим текстом стихотворения и другой как «вполне законченную прекрасную вариацию того же замысла».
Всё тихо — на Кавказ идет ночная мгла.
Мерцают звезды надо мною.
Мне грустно и легко, печаль моя светла,
Печаль моя полна тобою.
Я твой по-прежнему, тебя люблю я вновь -—
И без надежд, и без желаний,
Как пламень жертвенный, чиста моя любовь
И нежность девственных мечтаний.
С любовью к Н. Н. Гончаровой были связаны и другие стихи о предполагавшейся поездке из Москвы, когда все еще оставалось неясным в их отношениях:
* * *
Поедем, я готов: куда бы вы, друзья,
Куда б ни вздумали, готов за вами я
Повсюду следовать, надменной убегая:
К подножию ль стены далекого Китая,
В кипящий ли Париж, туда ли наконец,
Где Тасса не поет уже ночной гребец,
Где древних городов под пеплом дремлют мощи,
Где кипарисные благоухают рощи,
Повсюду я готов. Поедем. но, друзья,
Скажите: в странствиях умрет ли страсть моя?
Забуду ль гордую, мучительную деву,
Или к ее ногам, ее младому гневу,
Как дань привычную, любовь я принесу?
.
1829
МАДОННА
Не множеством картин старинных мастеров
Украсить я всегда желал свою обитель,
Чтоб суеверно им дивился посетитель,
Внимая важному сужденью знатоков.
В простом углу моем, средь медленных трудов,
Одной картины я желал быть вечно зритель,
Одной: чтоб на меня с холста, как с облаков,
Пречистая и наш божественный спаситель —
Она с величием, он с разумом в очах —
Взирали кроткие, во славе и лучах,
Одни, без ангелов, под пальмою Сиона.
Исполнились мои желания.
Творец Тебя мне ниспослал, тебя, моя Мадонна,
Чистейшей прелести чистейший образец.
8 июля 1830
30 июля 1830 г. поэт писал Наталье Николаевне Гончаровой — своей невесте: «Я мало бываю в свете. Вас ждут там с нетерпением. Прекрасные дамы просят меня показать ваш портрет и не могут простить мне, что его у меня нет. Я утешаюсь тем, что часами простаиваю перед белокурой мадонной, похожей на вас как две капли воды. » Речь идет о картине знаменитого художника итальянского Возрождения Перуджино «Мадонна». Сион — здесь: Иерусалим, с которым связана история жизни Христа.
Не только влюбленному Пушкину приходило в голову сравнение Натальи Николаевны с мадонной. Внучка М. И. Кутузова, умная и тонкая графиня Д. Ф. Фикельмон, записывала в дневнике в 1831 году, увидев впервые Наталью Николаевну: «Это очень молодая и очень красивая особа, тонкая, стройная, высокая,— лицо Мадонны, чрезвычайно бледное, с кротким, застенчивым и меланхолическим выражением,— глаза зеленовато-карие, светлые и прозрачные,— взгляд не то чтобы косящий, но неопределенный,— тонкие черты, красивые черные волосы». Несколько позднее она же записывала: «Поэтическая красота г-жи Пушкиной проникает до самого моего сердца.
Есть что-то воздушное и трогательное во всем ее облике — эта женщина не будет счастлива, я в том уверена! Она носит на челе печать страдания. Сейчас ей всё улыбается, она совершенно счастлива, и жизнь открывается перед ней блестящая и радостная, а между тем голова ее склоняется и весь ее облик как будто говорит: «я страдаю». Но и какую же трудную предстоит ей нести судьбу — быть женой поэта, и такого поэта, как Пушкин».
Пьетро Перуджино (ок. 1450—1523) — учитель Рафаэля. Картина «Мадонна с младенцем» на фоне Синая, поразившая Пушкина сходством с его невестой, находится сейчас в Государственном музее изобразительных искусств им. А. С. Пушкина в Москве.
Основана в 1830 году, открыта для публичного доступа в 1833 году
ТОГБУК «Тамбовская областная универсальная
научная библиотека им. А. С. Пушкина»
Посвящается Натали: поэты Тамбовщины о Наталье Николаевне Гончаровой
27 августа (8 сентября) 1812 г. родилась Наталья Николаевна Гончарова. Судьбой было назначено ей стать невестой, а затем и женой великого поэта России, продолжить знаменитый пушкинский род. И мы не вправе забывать имя этой прекрасной женщины, одной из первых красавиц России 19 века, поскольку Наталья Николаевна родилась на нашей тамбовской земле — в имении родственников своей матери Загряжских — с. Кариан (Знаменское) Тамбовского уезда и крещена в церкви Знамения Божией матери.
О Наталье Николаевне сохранились многочисленные и противоречивые воспоминания современников. В настоящее время в литературоведческих очерках также встречается множество разнообразных суждений об этой неповторимой женщине — от обвинений в гибели мужа, легкомысленности до признания ее талантов и благородства, порядочности, скромности и даже патриотизма. До сих пор ведутся споры среди исследователей творчества Пушкина о том, был ли брак счастливым для Пушкина и Натали?
А что же сам Пушкин? В своих письмах, обращаясь к жене, Александр Сергеевич называет ее «мой ангел», «мой милый друг». А в одном из посланий к Н. И. Гончаровой, своей теще, Пушкин пишет: «…Жена моя прелесть, и чем доле я с ней живу, тем более люблю это милое, чистое, доброе создание, которого я ничем не заслужил перед богом…» и благодарит ее за рождение дочери. В письме же к самой Наталье Николаевне Александр Сергеевич говорит: «Я должен был на тебе жениться, потому что всю жизнь был бы без тебя несчастлив…». Как много выражает этими фразами поэт! Всего за 17 месяцев разлуки им написано 78 писем невесте и жене. Ей поэт посвятил стихотворения «Мадонна» (1830), «Нет, я не дорожу мятежным наслажденьем» (1831), «Пора, мой друг, пора» (1834). Есть упоминания и в стихотворениях «Поедем, я готов» (1829) и «К вельможе» (1830).
Многие писатели и поэты нашего региона посвятили свои сочинения А. С. Пушкину и Натали и продолжают создавать интересные по своему замыслу произведения. Каждый представляет ее по-своему, но никто не остается безразличным. Образ Н. Н. Пушкиной притягивает своей загадочностью, красотой, неповторимостью. Наверное поэтому, читая стихи о Натали, испытываешь массу удовольствия и как бы переносишься на 200 лет назад.
Несколько стихотворений поэту и Наталье Николаевне посвятил филолог, музыковед, краевед Андрей Михайлович Белкин в своем первом сборнике стихов «Белоствольная Россия» (2006) . В стихотворении «После бала» перед читателями предстает монолог Натальи Николаевны, возвратившейся с бала. Натали обращается к мужу:
Ах, Пушкин, милый, я устала,
Ты помоги снять платье мне.
Уж накружилась в вихре бала!..
Застежка, Саша, на спине…
…А впрочем, было все сумбурно —
Что кроме танцев или карт?
Представь: вальсирует недурно
Тот молодой кавалергард…
…Не дуйся, милый, без опаски
Тебе покаюсь честно я:
Немножко строила там глазки
Гвардейцам женушка твоя…
…Тебя ведь ждут перо, бумага,
А я болтаю вздор, прости!
Ты посидишь еще? Я лягу,
Что выйдет — завтра мне прочти…
О красавице-жене поэта говорит в своем стихотворении «Пушкин — гений» Александр Бойко в издании «Катюша и любви нива» (2001):
…Успехи в любви баловали поэта —
Влюблялся сто раз и сто раз был любим.
И младая Наталья, красавица света,
По тропке не торной пошла вслед за ним.
Была она с Пушкиным годы счастлива.
И ничто не сулило им в жизни борьбу,
Но светская знать при дворе говорлива
Пушкиным прочит трагичну судьбу…
Привлекает внимание цикл стихотворений «Из писем к Наталье Николаевне» Юрия Владимировича Мещерякова из сборника стихов работников Государственного архива Тамбовской области «Блуждая параллельными стезями» (2001). Каждое сопровождается цитатой из произведений А. С. Пушкина, или из трудов исследователей жизни поэта, фрагментом воспоминаний о нем известных поэтов.
Одно из стихотворений навевает на размышления:
Я даже рад, что с вами не знаком,
Наталья Николаевна — негоже
Бестактным быть, тугую боль тревожа
При Вашей жизни горестным письмом,
Тем более про мужа — ведь о нем,
Убитом речь… Я знаю, многих гложет
Глухая мысль, что Вы не вьявь, но все же
Причастны драме, в коей под огнем
Ваш муж упал, охваченный тоскою
И болью… Вздор. Так можно наскрести
Одну лишь грязь, но где и как найти
Той драмы суть?.. В сомнении, не скрою,
Нелегкий разговор с самим собою,
Без Вас, один, готовлюсь я вести.
Памяти Н. Н. Пушкиной посвящено стихотворение «Мадонна» Альфреда Евгеньевича Мильрата, в котором автор описывает и родную Тамбовщину. Теплотой и любовью наполнены строчки этого произведения, отражающие жизнь Натальи Николаевны:
В одном селе России нашей,
Что на Тамбовщине родной
Родилась девочка Наташа,
Что стала Пушкину женой…
Венок сонетов «Земной расчет» Евстахия Ярославовича Начаса посвящен А. С. Пушкину («И есть любовь — желанье чуда…», 2000; «Избранное», 2005), в котором затрагиваются семейные отношения и внутренний мир поэта. Здесь и рассуждения автора, и сожаление:
…Он ждал покоя возле Натали,
Которую всегда звал нежно Ташей,
Их судьбы все же встретиться смогли— любовь всегда судьбой бывает нашей.
Но стала эта встреча непростой, она Россию до сих пор тревожит.
Душа поэта рядом с красотой
Покоя никогда найти не сможет…
Она есть дар, но стоит очень много,
Она есть власть, которую потрогать
Чуть не руками каждый норовит —
Поскольку вызывает власть сомненья,
Но красота — приют для вдохновенья,
«Он слаще всех жар сердца утолит…»
А сборник стихов Лидии Александровны Перцевой «Избранное» ( 2007) знакомит со стихотворением «Натали», в котором автор повествует о приезде Гончаровых на Тамбовщину и рождении русской красавицы:
От Полотняного завода
Война двенадцатого года
Их привела на Кариян,
Где Гончаровым ангел дан
Всевышним — Божии щедроты:
Разбиты вражеские роты,
«Чистейшей прелести чистейший образец»
Был миру явлен, наконец…
Несколько стихотворений, посвященных А. С. Пушкину, Наталии Гончаровой, вместил и новый сборник стихов Геннадия Ивановича Шеховцова «Частичка души» (2009).
Стихотворение «У портрета Пушкина» построено в форме монолога поэта, обращенного к Наталье Николаевне:
…Я так устал от сплетен, слухов,
Балов, интриг и лживых слов.
Когда засыплет тополь пухом,
Давай махнем с тобой в Тамбов…
…Там церковь, где тебя крестили,
И парк, что помнит голос твой,
Там липы снова загрустили,
Не видясь столько лет с тобой…
…И если б пуля не прервала
Полет в метельном феврале,
Нога бы Пушкина ступала
По нашей Знаменской земле…
А в стихотворении «Свидание с Натали» автор описывает живописные просторы земли тамбовской и незабываемый образ этой непревзойденной женщины.
…В местной церквушке девчонку крестили,
Вечером свечи безжалостно жгли,
А красотою ее наградили
Степи цветущей тамбовской земли…
Август в парке красавицам липам
Снова косы слегка опалил,
Шепчут старые липы со скрипом:
«С Днем рожденья тебя, Натали!…»
Катит Цна свои тихие воды,
Обнажая песок на мели,
Помнят небо, река и восходы
День рождения твой, Натали.
В
И Пушкин, в ожидании склонясь над площадью,
Мне даровал вдруг милость
Всласть ощутить имен и чувства связь:
Я — Натали, и я к нему стремилась!
Спешила и боялась опоздать…
О, как любить мне надо все без меры,
Чтоб ничего на свете не терять,
Чтоб жили Пушкин,
и любовь,
и вера…
Ирина Давыдова в этом же номере выносит на суд читателей свое стихотворение «Натали», прочитав которое невольно соглашаешься с мнением автора:
Красива? Да.
Глупа? Не может быть!
В такую Пушкин просто б не влюбился.
Умел он красоту и ум ценить:
На кукле он бы не остановился…
Проста, очаровательна, скромна…
Чиста, мила, не обожая лица,
Она, словно с мечты его сошла,
И захотелось на нее молиться.
И он, другую речью увлекая,
Глаза поднял, ослеп, воскликнул «Стой!»
Пред ним сидела женщина, сияя
Своей непобедимой красотой.
Все эти стихи, обращенные к Пушкину и Натали, знакомят нас с удивительным многогранным творчеством тамбовских авторов. Каждый из упомянутых поэтов бесспорно талантлив и вносит что-то новое, свое в литературу, увлекает, заинтересовывает читателей. Мастерство художественного слова авторов, оригинальность сюжетной линии не позволяют читателям оставаться равнодушными. И почему-то кажется, что каждый поэт при создании произведений, посвященных Натали, испытывал радость творчества.
Это далеко не все имена тамбовских поэтов, имеющих в своих книгах произведения о Наталье Николаевне. Обзор подготовлен по изданиям, вышедшим за последние 10 лет.
Н. Макарова
ТОГБУК «Тамбовская областная универсальная
научная библиотека им. А. С. Пушкина»
ПАМЯТИ ПОЭТА
Николай Доризо
России первая любовь (цикл стихов)
1.Посвящение
Все в нем Россия обрела –
Свой древний гений человечий,
Живую прелесть русской речи,
Что с детских лет нам так мила, –
Все в нем Россия обрела.
Мороз и солнце… Строчка – ода.
Как ярко белый снег горит!
Доныне русская природа
Его стихами говорит.
Все в нем Россия обрела –
Своей красы любую малость.
И в нем увидела себя,
И в нем собой залюбовалась.
И вечность, и короткий миг,
И радость жизни, и страданье…
Гармония – суть мирозданья,
Лишь он один ее постиг!
Все в нем Россия обрела,
Не только лишь его бессмертье, –
Есенина через столетье,
Чья грусть по-пушкински светла.
Все в нем Россия обрела, –
Свою и молодость, и зрелость,
Бунтарскую лихую смелость,
Ту, что веками в ней жила, –
Все в нем Россия обрела.
И никогда ей так не пелось!
2. Наталья Пушкина
Как девочка, тонка, бледна,
Едва достигнув совершеннолетья,
В день свадьбы знала ли она,
Что вышла замуж за бессмертье?
Что сохранится на века
Там, за супружеским порогом,
Все то, к чему ее рука
В быту коснется ненароком.
И даже строки письмеца,
Что он писал, о ней вздыхая,
Похитит из ее ларца
Его вдова. Вдова другая.
Непогрешимая вдова –
Святая пушкинская слава,
Одна на все его слова
Теперь имеющая право.
И перед этою вдовой
Ей, Натали, Наташе, Таше,
Нет оправдания живой,
Нет оправданья мертвой даже.
За то, что рок смертельный был,
Был рок родиться ей красивой…
А он такой ее любил,
Домашней, доброй, нешумливой.
Поэзия и красота –
Естественней союза нету.
Но как ты ненавистна свету,
Гармония живая та!
Одно мерило всех мерил,
Что он ей верил. Верил свято
И перед смертью говорил:
«Она ни в чем не виновата».
3. Николай I
Отпетый самим патриархом
И все же не принятый в рай,
Из гроба встает император,
Руси властелин – Николай.
Идет по Тверскому бульвару
Туда, где с курчавой главой
Мятежный его камер-юнкер
Стоит над ночною Москвой.
Теперь он царю неподвластен.
Глядит с пьедестала в упор, –
Попробуй-ка голову эту
Склонить, положить под топор.
Узрели б сейчас царедворцы,
Как их самодержец и бог
Стоит, удивленный и хмурый,
У бронзовых пушкинских ног.
Он мог ли представить такое,
Когда по веленью руки
В Сибирь посылал декабристов,
Чтоб их заковать в рудники.
Когда на балах, на парадах
Стоял он скульптурой живой.
Дантес – это лишь статуэтка,
Лишь копия статуи той.
…Как тень, он уходит в могилу –
Под холод кладбищенских плит.
А памятник нерукотворный
Во славу России стоит.
4. Дантес
Нет, жив Дантес. Он жив опасно,
Жив вплоть до нынешнего дня.
Ежеминутно, ежечасно
Он может выстрелить в меня.
Его бы век назад убила
Священной пули прямота,
Когда бы сердце, сердце было
В нём,
А не пуговица та!
Он жив, и нет конца дуэли,
Дуэли, длящейся века,
Не в славной бронзе,
В жалком теле
Еще бессмертен он пока.
Бессмертен похотливо, жадно,
Бессмертен всласть,
Шкодливо, зло.
Скажите: с кем так беспощадно
Ему сегодня повезло?
Он все на свете опорочит
Из-за тщеславья своего.
О, как бессмертно он хохочет –
Святого нету для него!
Чье божество, чью Гончарову,
Чью честь
Порочит он сейчас?
Кого из нас он предал снова,
Оклеветал кого из нас?
Он жив. Непримиримы мы с ним.
Дуэль не место для речей.
Он бьет. И рассыпает выстрел
На дробь смертельных мелочей.
Дантесу – смерть.
Мой выстрел грянет
Той пуле пушкинской вослед.
Я не добью – товарищ встанет.
Поднимет хладный пистолет.
5.
…А если б не было дуэли?
А если б не было дуэли,
А если б не было дуэли…
Что ж!
Было все предрешено, –
И пуля та достигла б цели,
Достигла б цели все равно!
Был царь,
и был он, дух мятежный.
А пуля, что прервала жизнь,
Была лишь точкой неизбежной,
Где судьбы их пересеклись.
6.
Он, страх внушавший знати и царю,
Не роскошь титулованных поместий,
Все, что имел, фамилию свою
В день свадьбы отдал молодой невесте.
Прекрасным было девичье лицо.
Фамилия навеки их связала.
Она, как обручальное кольцо
На пальчике дрожащем, заблистала.
Не думал он, когда ей говорил
Слова любви неистово и жарко,
Что ни один из смертных не дарил
Своей любимой большего подарка!
Их не разъединила клевета
И подлость изощренная мирская…
На кладбище могильная плита –
«Наталья Николаевна Ланская».
Нет! Пушкина.
В сознании людском
Она навек
с ним юной обвенчалась.
Не важно чьей женой
была потом,
Она
женою Пушкина осталась.
Его детей заботливая мать,
Она о нем хранила свято память.
Кто у него посмел вдову отнять
И в знак того
воздвигнуть этот камень.
7.
Песня цыганская,
Песня цыганская,
Вот от стола до стола ты идешь,
И умолкает
Веселье гусарское,
Только гитару ты в руки возьмешь.
Низко склоняются
Буйные головы,
Как пред иконою, перед тобой.
Катятся слезы
По лицам обветренным,
Лицам, видавшим и тризну и бой.
Песня гортанная,
Чуть диковатая,
Как ты сумела себя сохранить?
Как ты сумела,
Девчонка из табора,
И в кабаках непорочною быть?
Песня цыганская,
Песня цыганская,
Мне не забыть никогда этот миг,
Как перед свадьбой
В тревожном предчувствии
Пушкин рыдал на коленях твоих!
8. «Полтава»
Он в этот день писал свою «Полтаву»,
Он был полтавским боем оглушен.
Любовь мирскую, бронзовую славу –
Он все забыл: писал «Полтаву» он.
Всю ночь ходил по комнате в сорочке
И все твердил, все бормотал свое.
И засыпал на непослушной строчке
И просыпался на плече ее.
Вдруг за спиною двери загремели,
И в комнату заходят господа:
– Вас ждет Дантес, как вы того хотели.
Дуэль сегодня или никогда! –
Что им ответить, этим светским сводням?
И он вдруг стал беспомощным таким…
– Потом! Потом! Но только не сегодня,
Я не могу сегодня драться с ним. –
Они ушли.
А он кусает губы.
– Ну погодите, встретимся еще! –
И вновь в ушах поют «Полтавы» трубы,
И строки боем дышат горячо.
Летят полки на приступ, как метели,
Ведомые стремительным пером…
В рабочий день не ходят на дуэли
И счеты с жизнью сводят за столом.
…Мы побеждаем.
Нами крепость взята.
Победой той от смерти он спасен,
Так было бы, я в это верю свято,
Когда б в тот день писал «Полтаву» он.
9.
Кавказ подо мною…
Туманные горы теснятся у ног…
Кавказ. Здесь я каждое лето бываю.
Поднявшись на скалы, ромашку срываю,
Всего лишь один желтоватый цветок,
Верней, не цветок –
Календарный листок.
Еще один год отошел…
А Кавказ,
Кавказ подо мною, Кавказ подо мною!..
Орел, распростертый
над снежной каймою…
Когда это было?
Сегодня. Сейчас:
«Кавказ подо мною. Один в вышине
Стою над снегами у края стремнины:
Орел, с отдаленной поднявшись вершины,
Парит неподвижно со мной наравне…»
Постой!
Но ведь люди прошли по Луне,
Гусиным пером он писал эти строки,
Писал их в тот век, бесконечно далекий…
Нет! Именно в эту минуту. При мне.
10 Молчание Пушкина
И снова осень. Снова осень.
Леса в желтеющем дыму.
Но почем –то в эту осень
Никак не пишется ему.
За столько долгих дней – ни строчки.
Хотя б одну строфу начать.
Уехать от жены, от дочки –
И так беспомощно молчать.
И это он, кто как забаву
Писал в альбомы сотни строк.
Кто гениальную «Полтаву»
Свершить за три недели мог.
Но, видимо, сильней, чем жадность
К работе в этом далеке,
Его святая беспощадность
К себе, к любой своей строке.
Так не писать лишь Пушкин может –
Он сам себе свой высший суд
Перед лицом веков. И всё же
Молчать – какой нелёгкий труд!
Тома поэм, стихотворений,
Что всем известны в наши дни…
Но мне его молчанья гений
Не меньше дорог, чем они.
11.
Я памятник себе воздвиг нерукотворный
Как мог при жизни
Он сказать такое?
А он сказал
Такое о себе.
Быть может, в час
Блаженного покоя?
А может быть,
В застольной похвальбе?
Уверенный в себе,
Самодовольный,
Усталый
От читательских похвал?
Нет!
Эти строки
С дерзостью крамольной,
Как перед казнью узник,
Он писал!
В предчувствии
Кровавой речки Черной,
Печален и тревожно одинок:
«Я памятник себе
Воздвиг нерукотворный…» –
Так мог сказать
И мученик
И бог!
12.
Нет, он не умер.
Тот последний миг,
Тот пульс в прожилках
Все еще не тает.
Он умирает на руках моих,
Он умирает.
Так было век назад,
И так сейчас
Конца и края нет ночи метельной.
О, как он жив
До бледности смертельной,
Жив до слезинки
Из усталых глаз.
Теснится в стужу
Дымная толпа,
Глядит с немой надеждой
На ворота,
И я стираю
С пушкинского лба
Своим платком
Святые капли пота.
Я хоронил
своих друзей не раз.
В быту живой о мертвом забывает.
Но он не умер, оттого сейчас
Такая боль: он жив.
Он умирает.
Сижу я,
веки медленно смежив,
Божественные строки повторяя!..
Да. Так он жив,
что, даже умирая,
Он снова жив.
И будет вечно жив.
13.
Я звоню на Мойку, в дом поэта,
И в ладони слышу издали
Женский голос.
Не она ли это,
Не она ли это – Натали!
Говорю растерянно:
– Простите,
Но прошу, в свой дом меня впустите,
Хоть звоню я не в урочный час!
Так мне нужно это посещенье!.. –
И в ответ, как двух эпох смещенье:
– Приходите, я ж читала вас!
И я думал долгими часами, –
Пушкина читали и писали.
Да, писали, именно писали!
От руки при свечках
И лампадках
В дневниках, альбомах
И тетрадках
Разночинцы и семинаристы,
В рудниках сибирских
Декабристы,
Что тайком
Оттачивали перья
И хранили
Гордое терпенье,
Барышни –
Ровесницы Татьяны,
Бравые гусары –
Ветераны.
Письма их
Из армий и селений –
Тиражи его стихотворений.
Вся Россия
Пушкина писала.
Он один.
Но всем его хватало.
Выводила
Пушкинское слово
Девочка –
Наталья Гончарова.
Не жена еще
И не невеста
Замирала,
Как от благовеста…
Перед ним
Не больше, чем уездность.
Эта наша телеоизвестность.
Можно ли сравниться с ним?
Едва ли, –
Нас читают,
А его писали!
14. Пушкинская слава
Едва он умер, тихо, величаво,
Как в тот же самый миг и навека
Пришла на Мойку
Пушкинская слава
Пришла, как на Сенатскую войска.
Она пришла к нему в дыму метели
В салопчике, в душистых соболях,
Пришла в худой студенческой шинели,
В тулупе,
В чуйке,
В стоптанных лаптях.
Пришла,
И на гранитном пьедестале
Доныне,
До сегодняшнего дня.
Ее цветы живые
Не увяли.
Они, как трепет
Вечного огня.
Пришла, как гимн,
Пришла, как «Марсельеза»,
Пришла, неправде
глянула в глаза –
В слезах любимой дочери Дантеса,
Что, как убийцу, прокляла отца.
15.
Устав от суеты мирской,
В благом молчанье одиноком,
Мой Пушкин, каждою строкой
Я говорю с тобой, как с богом.
И повторяю вновь и вновь:
Твой пламень время не остудит.
Тебя, как первую любовь,
России сердце не забудет!
Н. Доризо
